понедельник, 28 ноября 2011
Сперва коротко о главном, потом сказка.
Посетила врача. Ничегошеньки хорошего. Говорит, это вовсе не нормально, когда один глаз с утра не видит. Я бы на его месте не стала говорить таким загробным голосом, но, видимо, его сценарий давно написан.
Я начала все жутко детализировать....может ...может...я становлюсь мелочной?
Сижу вяжу свитер, хлюпаю носом, от обиды, видимо, на саму себя...да и вообще, это тысячная вещь, которую я вяжу сестре.
А город наш, я назову Ветроград. Он дурацкий, серый, скользкий...противный и вязкий. Но завтра должна приехать мама. Знамение грянет и уедет обратно домой. Вчера до 5 утра сегодня вязала ей перчатки. Долго разбиралась с петлями двух больших пальцев, закончила и станцевала ждигу-дрыгу на ковре в оранжевую полосочку. Все это вязание, шитье, готовка, выпечка, варка варенья и обдумывания *хочу дом на земле*..немного пугает...какая-то я....одомашненная..ну, может это и хорошо, это не мешает мне идти куда-то вперед. И бороться со злом, штопая костюм человека паука Все же, вокруг правда много всякого злого, посужу как ребенок. Мне совершенно это не нравится...Я мягкотелая, поэтому меня это особо, как-то, ранит, что ли...
Еще, я задумалась, зачем пишу...можно ведь выбрать, только рисовать, допустим, или, наоборот, вплотную заняться вокалом, музыкой, или...писать...много. Тогда зачем рисую...тараканы в голове приподнялись и прислушались. Не могу выбрать что-то одно, делаю все и сразу, одно без другого нереально. Дурная я...дурная...
А теперь сказка.
Сказка. О цепных птицах, которые стерегли деревья. (картинка как всегда позже)
читайте на здоровьеЭтот лес, наверное, был самым темным из всех лесов, которые только были в королевстве. Не сказать, что божество Солнца его недолюбливало, просто слишком уж оно царапалось о его ветви, когда опускалось пониже, чтобы прогреть тамошнюю живность. Потому, божество держалось как можно выше. Лес не обижался, он жил сам себе и был довольно стар, для того, чтобы любоваться своими красотами. Даже если бы все животные сбежали, а деревья снес ураган, он бы решил, что просто пришел его срок. Потому, какое-то брезгливое солнце волновало его меньше всего. Тем не менее, урагана не намечалось, а животные продолжали обустраивать норы к зиме. Осень наступала на пятки всему, чему можно было. Они с Летом уже успели подраться, Осень впала в меланхолию, а Лето просто ушло, забыв немного зеленых лоскутов на деревьях. Лес знал, что скоро начнет холодать, потому немного помутил воду в озерах, чтобы утки там не засиживались.
-Что ж...скоро придется утеплять избы и одежды...я думаю, что нам необходим выход на охоту. - Юноша, который после смерти отца стал главным в семье, пытался принять серьезный вид и постоянно одергивал великоватую ему отцовскую рубаху, поправлял лямку спадающей охотничьей сумки и добил пальцами по пустой фляге. Пустая она была от того, что он был слишком юн. Волосы его уже спускались ниже плеч, а вот усы никак не хотели расти, выдавая его молодость.
-Но лисы, мех которых сгодится для воротников, живут только в самом темном лесу, а норы их находятся под самыми могучими деревьями, а все могучие деревья охраняются...неужели ты не знаешь. - мать оторвалась от выпечки хлеба и присела на скамью, умоляюще глядя на старшего сына. Для нее он был уже совсем взрослый. Точная копия ее покойного мужа, только вот усов ему не доставало.
- Я достану его. Матушка, ну о чем ты толкуешь? Разве волхвы не дают нам право вдоволь запастись перед зимой? - юноша вновь поправил лямку сумки.
- Волхвы дают нам разрешение. Но вот только не цепные птицы.
- Но матушка...при мне будет пес и стрелы.
- Ты уверен, что достаточно зрел, для того, чтобы пойти в тот лес? - мать держала слезы изо всех сил. Ведь лишиться единственного сына, было бы совсем ужасно, узнай это, сердце ее разорвалось бы на куски, а две младших дочери осиротели бы.
- Да, матушка. Я достану нам меха и хвороста наломаю. Собери мне в дорогу еды и отвяжи собаку от привязи. Скоро светает и я двинусь в путь.
Он несколько раз провел пальцами над верхней губой, как это сделал бы отец, теребя черные как смоль усы, в знак победы.
Мать сделала все, как велел ей сын. С первыми петухами, утираясь фартуком, она проводила его в путь.
А сама вернулась к печи и принялась просить покойного мужа защитить своего отпрыска.
Юноша шел знакомой тропинкой. В детстве он часто бегал по ней, но дальше того места, где трава начинала расти гуще не заходил. Слишком уж лес был темен.
Он остановился перед входом во тьму. Потрепал за ухом лайку, глотнул студеной воды из фляги. Провел пальцами над верхней губой. И сделал шаг.
В конце концов...любая юность когда-то кончается.
Он пробрался сквозь стену терновника и колючих трав, которые слегка поцарапали ему руки и лицо. Лайка же стояла по ту сторону и скулила. Юноша посмотрел на нее с жалостью, ведь если она решится пробежать за ним, то верно останется без глаз и покалечится.
-Беги домой, друг.
Но собака сложила морду на лапы и всем своим видом показала, что будет ждать хозяина у входа в лес. Парень пожал плечами и пошел в глубь леса.
Он долго блуждал по тропам в поисках лисьих нор и вековых деревьев. Но не смог ничего найти. Только запутался в паутине и несколько раз провалился в болото, которое заросло травой поверх. Даже почувствовал, как русалки пытались потянуть его за ноги ко дну. Но потом отпускали. Этим духам утопленником всегда нравилось резвится, запугивая людей смертью, которую они, не смогли избежать сами.
Он очень устал и решив просушить сапоги развел огонь и сел перекусить, облокотившись на массивный ствол старой ивы. И сам того не замечая, задремал.
Проснулся он от того, что кто-то крепко держал его за шею, не давая сделать вдоха. Юноша начал махать руками, цеплялся за горло, пытался оторвать предмет, который сковывал ему дыхание. В итоге что-то отпустило его и он рухнул на землю. Отдышавшись он поднял глаза. А с дерева, из темноты веток на него смотрела другая пара черных, словно угли очей. Через ветви ивы тянулись огромные, кованные цепи, а на верху висел замок.
На земле же была насыпана просто куча перьев. Парень поднял одно из них и осмотрел. Вид у пера был, словно потерял его клест, только оно было намного больше.
-Кто ты? Почему ты прячешься? Зачем ты хотело меня задушить? Я не желал тебе зла.
Но кто-то сверкал глазами и томился в темноте.
Тогда юноша решил, что это просто большая сова, которую привлек сверкающий амулет на шее. Поглядел на дерево, увидев прекрасные засохшие ветки, решил их пообломать для своего костра. Но стоило ему прикоснутся и надломить одну, как существо с черными глазами вылетело словно ветер и со злостью оцарапало его руки. Юноша отбежал на далекое расстояние. Существо молниеносно понеслось к нему, но цепь, которой была обвязана его шея одернуло его назад.
Не смотря на кровоточащую рану, юноше стало жалко это создание. Видимо цепь сильно передавило ему голо, потому, что оно тяжело дышало и спряталось за ствол, опустив голову. Но встрепенулось, стоило ему сделать два шага вперед.
-Тебе больно?
Он крался тихо и медленно. А существо наблюдало за ним.
-Я не желаю тебе зла. Лишь хочу взять немного веток и пару шкур лисиц. Для сестер и матери.
Существо быстро, по птичьи повернуло голову на него и заверещало. Юноша упал и закрыл уши руками.
-Убирайся, человече. Я слишком стара, а эта цепь растерла мою тонкую шею до крови.
-Кто ты есть?
-Цепная птица. Я сторожу эту многовековую иву и ее лис, которые приносят на ее корни листья, они дают ей перезимовать в тепле.
- Но как ты оказалась на цепи.
-Любой птенец, который выпадает из гнезда и разбивается оземь, получает от бога леса вторую жизнь. Но так, как мы не умеем летать и ничего не знаем, потому, что наше существование прекращается слишком рано, он сажает нас на цепь. Цепь имеет свою длину и каждый год перекидывается на один узел. Чем мы старше, тем она короче. Когда наступает наш срок, то бог перекидывает последний оборот, подвешивая нас на ветвь. А на нашей шее висит ключ от замка, который на самой макушке, видишь его?
Юноша поднял глаза.
-Вижу, но ведь если подвесить вас к ветке вы задохнетесь и так никогда не научитесь летать и не станете свободной птицей.
-Именно. Если хоть кто-то сможет снять со своей шеи ключ и открыть замок, то все цепи опадут и нам даруют жизнь свободной птицы. Но еще никто не спасался. Поэтому я сторожу эту иву, а когда наступит мой срок я сгину повешенная на ветке.
-Давай же я достану его для тебя, а ты разрешишь мне взять пару шкур.
-Я не имею право подпустить тебя к дереву, человече, ты обманешь.
-Зачем мне обманывать тебя? Птица должна летать.
Цепная птица задумалась. Ей оставалось всего два узла до смерти. Было ли ей что терять?
-Полезай на ветви, до верха доберись по цепям.
Юноша начал карабкаться. Цепная птица наблюдала за ним пристально. Если бы он решил обмануть, она бы махом выклевала ему глаза.
Он вял с шеи птицы ключ и потянулся к замку. Цепи рухнули вниз. Птица вновь закричала. Юноша отвязал цепь от ее шеи и она потянула ее вверх.
-Можно ли мне взять пару шкур?
-Бери все, что тебе нужно. И проси еще одно взамен на мою свободу.
Юноша набрал шкур и хвороста и задумался, что же он хочет еще. Проведя пальцами над губой он сказал.
-Сделай так, чтобы я стал зрел и на мне красовались усы, как у отца.
Птица растеряла четыре пера, а у юноши над губой загустились курчавые усы.
-Прощай, цепная птица, стань снова птенцом и проживи жизнь свободно.
-Прощай, человече.
Он побежал не оглядываясь до того места, где ждала его верная лайка.
Вернулся в родной дом он за полночь.
Так не дал он семье своей замерзнуть в лютую зиму. А весною, на их завалинку села молодая свирель, но глаза ее были чернее углей. Младшие сестры хотели посадить ее в клетку, но юноша сказал им:
-Цепная птица должна быть свободой!- и потер свои усы.
@темы:
почеркушки
-
-
29.11.2011 в 02:43Остановить свой выбор на чем-то одном действительно сложно.
Очень уж много славных занятий в этом мире есть.
Я очень желаю Вам развивать все свои таланты и не останавливаться на чем-то одном. Быть может, потом и придёт осознание какого-то самоопределения, но пока ситуация стоит так, лучше набирать больше всяческих разных знаний и умений.
Очень хорошая сказка.
-
-
29.11.2011 в 11:41