Нет, я вот отчетливо помню, откуда у нас взялся кот Рыжий. Слишком отчетливо, что без слез и не вспомнить. Там была стройка, с исписанными стенами, под ними валялся ящик, такой, как для яблок, знаете....а там было два котенка. Два рыжих котенка. Глаза были открыты, это я тоже помню. Один ползал по ящику, а другой лежал и просто дышал. Когда мы его перевернули, то увидели, что у него дефект, хотя, не удивлюсь, что от удара. У него где-то в районе груди-животика, было что-то типа грыжи или опухоли. Забрали мы, конечно, двоих. Но понятное дело, что тот, с вылезшей наружу душой, умер. А вот второй стал нашим котом Рыжим. Уже просто моим. А люди, помню, тогда много кто...из людей, жаловались, как им одиноко, а могли бы...котенка взять. Никто ничего не ценит. Готовы отказаться, как только их погладили против шерсти или чешуи, но это для особо пресмыкающихся. Ничто не ценно, ни мир, не природа, ни любовь, ни дружба, ни душа. Все скатилось до пустых надписей на стенах. И теперь как-то колотит. У всех всего так много и никто ни в чем не нуждается, что получается общий передоз и огромная зависимость от вещей. А в итоге-то, ни у кого ничего нет. И все сводится к правде в слове "Пиздец" на стене.

Откуда вам повод для печали?
Вы просто грели у печки руки
И если бы я заметил, быть может, в начале,
Хотя бы то, что люди - суки,
Возможно, был бы хоть повод выжить.
Или вторичные шансы на воздух,
Но я задохнулся в их передозах,
Мне душу наружу,
Как в мячике грыжа.
Настолько ободран, насколько и рыжий
Я знал, что когда-нибудь выйду за грани,
Их мемориалы, великие здания,
Увечные красочные послания.
Что мне до того, что ничто не забытое?
Я видел, как стекла витрин перебитые,
Исписаны яркою краской в баллонах,
И мне они стали заслоном.
Мне вообщем-то все равно,
Крыша иль ящики.
Мне вообщем-то все равно,
Дождь или ветрено,
Промокнет и прошлое и настоящее.
И солнце слепое и я, и все вместе, но...
Душа мне, как грыжа на мячике вылезла,
Я знал, что когда-нибудь выйду за грани, и...
Зачем наполнять рисуночки смыслами,
Если люди теряют их сами?

И в чем был повод для печали?
Если вы грели руки у печки.
Пока котята в проулке пищали,
Вы на стенах белили словечки.
И есть ли теперь уже разница,
Кому была светлая память,
Когда их излишки дразнятся,
А душа грыжей не выпирает.

Мне было так страшно, искренне,
Когда в заколоченном ящике,
Оставили люди и письма те,
Я считывал про настоящее.