Я ухожу во след не знавшим, что значит слово "страх"

...наверное, с нами всё это было уже, в прошлых жизнях, каких-то неведомых и далёких:
мы искали верные знаки, плодили смыслы и отчаянно чувствовали себя одинокими,
мы впивались глазами в бегущие строчки, согревали в руках телефонные трупики,
изо всех сил пытаясь не быть одиночками, изменить свой статус хотя бы на сутки.

наверное, мы уже уставали от бесполезного, выжимающего насухо ожидания,
и скончались давно от смертельных болезней, не имеющих никакого названия,
отгорели кометами, переплавились в разное, сумасшедшими вспыхнули где-то сверхновыми,
огоньками рассыпались синими, красными - и остались друг с другом совсем незнакомыми,

неродными, чужими, слепыми, безликими, друг о друге не знающими просто!
может быть, расстояния были неблизкими, может, что-то еще... слишком много вопросов,
обреченных на безнадежную безответность, потому что - ну что мы знаем о нашем прошлом?
что у нас позади? всего-навсего вечность, всего-навсего звездное пыльное крошево,

где обломки надежд просыпаются душами в самых разных вселенных, на дальних планетах,
но везде мы считались лишь мимо идущими, навсегда друг для друга неопознанными объектами,
и наверное, так - только так лишь - для нас и верно, потому что представь на одну секунду хотя бы,
как мир опрокидывается навзничь мгновенно, когда мы с тобой наконец-то оказываемся рядом..

Уруру, в голове кучи мыслей рифмами, иначе я не думаю и мне не думается. Вчера стало страшно. Даже в перебор. Сначала жуткие раскаты грома и сыплющиеся ветки от очень уж сильного порыва ветра, точнее порывов,затем, невероятный ливень, смахивающий на начало какого-то конца. Сидели в офисе и смотрели, как наш русский народ не верит тому, что происходит за окном и все равно выходит на улицу покурить, ну да, вдруг то не окно, а телевизор со сценами апокалипсиса. На балконе в доме напротив мелькал то мужичек в белых трусах, то тетечка, обма не маленьких размеров, явив миру свои формы, все же скрылись.
Когда град лупанул, я пожалела, что скакала с воображаемым бубном и просила дождя, все равно потом наступила духота. Захотелось в горы, хотя бы на ослах.
Проект движется, я рисую разделочные досточки и планирую в августе съездить на лотосы, прийдется в одиночку, компания не шибко находится, да ладно, где наша не пропадала)!

Ой, зарплаты чего-то нет. Единственное, что я сегодня получила от работы, это пораненный палец и отбитая нога. Вэрри вэлл! Кстати, нога была последней каплей. Сперва разболелся живот (что нормально для моей язвы), потом я воткнула в палец стержень, перевязала его пластырем, от него остался зеленый слез...от пластыря, следом ударила ногу острым предметом. Внутри все закипело, а из ушей повалил пар, как в мультиках. Хотелось встать и сказать"Идите нахуй все, я поехала к маме,там хорошо кормят и можно высыпаться, я не хочу боле отрисовывать банку нутеллы в проекции"!!!111
Но промолчала..
Сижу, смотрю в экран и разбираюсь с триллиардом слоев, живот болит очень, беда.

Ну, товарищи, побывать в приемной у ректора дважды - это вам ни это!
Такой шарашкиной канторы как АмГУ, еще поискать! Если один не отвечает за одно, а другой за другое, то что вы ,блять, вообще там делаете?
В суете забежала к окулисту для проверки глаз, с нетерпением ждем результатов, что...

Флоренция. Лики Мадонн и младенцев,
И нежность бескровных Венер Ботичелли,
Пред ними безмолвствовал Макиавелли
Улыбку терял саркастичный Лоренцо,
А ныне, явив торжество произвола,
Швыряя полтна и книги в кострище,
Велит очумелым монахам и нищим
По кругу отплясывать Савонарола
и здесь же, причастный, волнующей тайне,
Забыв про нелепость, нужду и обиды,
Воятель творит "piaeta" и Давида
Резцом оживляя каррарские камни,
И спрятаны цели в безмолвной природе.
И схожи эпохи на срезах и скалах
Сжигает неистовый Савонаролла,
Вояет неистовый Буанаротти,
Витийствуй, поэт, разворачивай реки!
Сгребай облака, обжигая презрением,
Дежурит на стыке времен РАЗРУШЕНИЕ
Цена у него за тебя - полкопейки!

У меня творческий кризис, на виски давят размышления о гениях и безрукости, что и куда коснется. Все это способствует мыслям в рифму...

Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет

Дома как-то скучновато, поэтому, сегодня на весь день озадачила себя перемалыванием всяких приправ и расфасовкой их по баночкам. Вот, кстати, баночки-то нужно заиметь новые. А еще нашла на чердаке старую вафельницу, без рельефа, просто ровную, ею делают пряничные домики...я делаю. Осталось опробовать.
Из окна привычные сюжеты и солнце красиво упало вниз, наконец-то ливень. Остальное же..не к добру.
Все еще думаю про лес, как там, не проведать ли его, что изменится, не испорчу ли..
Это называется убежать или просто съездить.

Я заколдован, пойман в капкан с разбегу,
Днем ли, во сне ли - вижу одно отныне:
Леди Лисица плавно идет по снегу,
Ярким пятном на белой пустой равнине.

Ваше шальное пламя - моя расплата,
Смят и пленен неведомой вашей властью.
Вы прокусили терпкую плоть граната -
Брызнуло сердце алой горячей страстью.

Я подбираюсь ближе на мягких лапах,
Знаю - скользнете прочь шелковистым током.
Я, как вино, глотаю дразнящий запах,
Тронув украдкой огненно-рыжий локон.

Леди Лисица, смейтесь на насте тонком:
Преданно слижет строчки следов поземка,
Спрячет во вьюжной мгле.

Путь мой по вашему легкому следу писан.
Есть ли покой для старого злого лиса
Где-нибудь на земле...

"Ну и что?", это тот самый вопрос, который мне, в последнее время, хочется задать на многое...чуть ли не на все.
Иллюстраторы - золотые люди. Ну, во всяком случае, начальство считает, что мы можем сажать свое зрение с 8 утра и до глубокого вечера, плюс, работать по субботам. Плохое положение дел. Даже..бардак дел, я бы сказала.
А большую часть недели проведу у мамы. Это значит, что будут кормить, много кормить, как на бойню. Зато спокойно, можно читать, шить, вязать, шататься из угла в угол и тискать кошек. Такое разнообразие. На крайний случай, можно уехать к бабушке. Все ж, природа будет лучше нежели город.
А вообще..скучная будет неделя, подпертая кулачком.

Нашла в сети то, что делает одна тетушка.

читать дальше

Теперь-то понятно, что у меня руки из задницы.


читать дальше

Тут не пойму как..поняла б, осилила сама.

читать дальше

Бог осени вообще мог не возвращаться. Он мог не заходить в поселения, мог не переворачивать на небо крынку с облаками и не подымать его выше, на своих плечах. Он мог не возвращаться. Все могло бы быть проще и быстрее. Природа не была против. Лето перетекало бы в зиму. Зеленые листья и трава, могли бы мгновенно покрываться коркой льда и выдерживать слои инея, все могло бы выглядеть иначе. Лес бы не был так обнажен, все становилось бы бирюзового, холодного, как само море, цвета, даже ночь ложилась бы мягче. Но люди просили Бога вернуться, каждый год. Они теребили поля, как колокола, требуя, принося дары и сжигая горы подсолнухов. Все ждали. Когда солнце станет мягко-желтого цвета, загремят бубны и придет Осенний Бог. Тогда ветра начнут свататься к колосьям и просыплются семена, которые пожнут со следующими кострами.
Ведьмы садились у костра, на берегах рек и озер и раскидывали камни, которые отсвечивали чем-то с позолоченным и рыжим. Рыбы опускались ближе ко дну, гладь вод стихала и какая-то редкая нежить играла на лире. Все слушали как шуршит высыхающий колосок.
Бог осени не мог даровать ничего, кроме дороги. Он сметал все старые следы и вычерчивал новые тропинки. Откуда они брались? Кто знает...
Трава высыхала и под ней уже был новый путь. Он не посылал ветра в помощь и не запускал в пусть с идущим поющую птицу, он просто стирал следы и чертил дороги. Кто решал пойти по ним, уходил.
Корабли в ту осень отплыли далеко от берега. Кто бы не щурил зоркий глаз, все равно уж не мог их разглядеть. Горизонт поглотил их очертания и волны теперь спокойно плескались, если какая-нибудь чайка не пролетала так близко к воде, что заставляла ее всколыхнуться.
Один из семи ветров, растревожив все поля, присел на камень и начал рассказывать сказку, уже умирающим, стрекозам.
В тот год, Бог Осени задержался, никто и не рассчитывал уже на новые пути, поэтому, мужики начали запрягать телеги, чтобы свозить урожай. Никто уже не решался ждать. И только один юноша, нашедший пожелтевший лист клевера, знал, что скоро птицы двинуться к теплу а воды стихнут. И когда все лошади были собраны и подкованы, телеги скрипели от количества тыкв и подсолнечника, первый ветер пробежался по волосам торговцев. Зазвенели бубны и колокольчики, ракушки на одеянии Бога бились друг о друга и создавали музыку, которую перехватили кузнечики и птицы.
- Он вернулся, - сказал юноша, - а значит, я останусь ждать своего пути, не ходите за мной до следующих костров, летом, тропинку затянет зеленой травой, а зимою заметет снегом, весною там будут болота, такие, что вы насмерть погрязнете, а осенью я вернусь.
Мужики покачали головами, но спорить с юношей не стали.
Ему что терять? Ничего за душой, да и душа, как калач, с дырами, такими, что ветер свищет.
Когда высохла вся трава, закатное солнце алым осветило узкий путь. Юноша ступил на него и пошел к горизонту. Поселение стихло и забыло о нем.
Природа пускала все своим чередом. Зимою засыпало снегом и мело метелью, весною стояли болота и поливало дождем, летом, зной вырастил огромные сорняки, которые скрывали даже хижины.
А осенью на горизонте появился силуэт, который прошел сквозь поле, на котором не было и следа тропинки. Он присел на землю и сказал собравшемуся люду, что дорогу всегда осиливает только идущий. Никто ничего не понял и все разошлись по домам. И только юноша знал, что нужно иди всегда, потому, что Бог Осени в свой приход, стирает все дороги следы прошлого и разрешает все делать по-своему, по новому пути.
На утром появилась новая тропинка и следы на ней. Юноша исчез. Мужики сказали мне, что ведет она то ли к горам, то ли к морю. Но никто не пошел, потому, что не осилят, дураки.

— Евгений! Евгений, ну на кого ты похож!
— На маму...
— Ой вряд ли, Евгений. Сильно сомневаюсь, что Лариса Леонидовна пьяное закомплексованное чмо.